Нижнетагильский драматический театр им.Д.И.Мамина Сибиряка. "Демидовы. Версия"
Постановку спектакля «Демидовы. Версия», открывшего юбилейный, 75 сезон Нижнетагильского драматического театра, финансово помогла осуществить компания «ЕВРАЗ НТМК». Получилось символическая дань уважения современных уральских металлургов первопроходцам и зачинателям. При этом спектакль - не «про железо», а про людей - трогательная и в то же время мощно, ярко и зрелищно сделанная постановка.
Режиссер «Демидовых», худрук Нижнетагильского театра драмы Игорь Булыгин говорит, что в сценографических решениях они с художником-постановщиком Константином Соловьевым шли от возможностей сцены.
Причем порой эти возможности использовали очень неожиданно. Но давайте по порядку.
В пьесе, в которую исторический материал о Демидовых превратил по заказу театра драматург Олег Багаев, много раз меняется место действия: то это сановный Петербург, то скромное житье Демидовых в Туле, то уральские пейзажи, то огонь цехов нового завода. Все эти перемены взял на себя огромный проекционный экран, закрепленный на ферме-полукольце и подвешенный на 6 штанкетных подъемах так, чтобы, как занавесом, отделить основную часть сцены от арьера.
Видеорежиссер Юлия Иванова очень требовательно подошла к процессу подготовки визуального материала (к примеру, в поисках натуры для пейзажных зарисовок техническая группа выезжала на реку Чусовая, на лодке переправлялась до скал и с их высоты набирала кадры природы Урала). В итоге задник- экран действительно становится то петербургской гостиной, то бревенчатой избой, то уральскими лесами. А часть сцен дополняют проекции уже не столько интерьерно-экстерьерные, сколько символически-эмоциональные: огромные свечи во время венчания Акинфия Демидова, церковные купола, пламя, бушующее в горне, лица людей. Кинематографичность, которая хорошо вписалась в драматическое действие.
Во время сцен на нижнетагильском заводе Демидовых экран-занавес поднимается (высота и скорость каждого подъема синхронизированы с музыкальным сопровождением). И открывается арьер, а в нем – уже не спроецированное, а настоящее колесо – один из обязательных атрибутов металлургической промышленности XVIII века: река, перекрытая плотиной, приводила в движение такие колеса, а те, в свою очередь, механизмы завода.
Никаких специальных технических возможностей сцены для вращения колеса привлекать не потребовалось: оно настолько хорошо изготовлено и отцентрировано, что запустить его на нужные по музыке минуты и секунды может и один человек.
Но все же нужное впечатление производит не просто вращение колеса, а то, что нижним своим краем оно утоплено в сцену – как в реку. Для этого эффекта изобретательные постановщики использовали пространство расположенного в арьере «пенала» - сейфа временного хранения мягких декораций длиной 10 м и глубиной 1 м.
Над колесом расположен еще один символический элемент – гигантское подъемное плечо с металлическими цепями на концах. Подвешенное на двух штанкетных подъемах плечо в нужные моменты раскачивают, и его мощное, размеренное движение вкупе со звоном цепей и вращением колеса создает нужную атмосферу.
Отдельная статья – работа поворотного круга. В Нижнетагильском театре круг любят и используют часто. В «Демидовых» он - и инструмент для смены декораций, и для перемещение актеров, причем порой от него требуется особое мастерство – быть незаметным.
К примеру, в одной из сцен круг движется настолько медленно, что за 3 минуты 20 секунд проходит всего 6 метров: зритель, увлеченный игрой актеров, спохватывается только тогда, когда группа придворных, стоявшая с краю, не сделав ни одного шага, оказывается в центре.
Самый напряженный и технически сложный момент всего спектакля - сцена, в которой водная стихия ломает завод. На экране идут кадры бурлящей реки, и вдруг под судорожное зрительское «ах!» экран падает на сцену. За ним - темнота, из которой прожекторы постепенно начинают высвечивать кособоко покачивающееся плечо и застывшее в неподвижности колесо.
На фоне этого разоренного стихией железа, как на фоне сломанной судьбы своей, актеры отыгрывают диалог, который заканчивается словами: «Есть ради кого жить!» И вот опять закрутилось колесо, черпая воду, закачался размеренно и правильно подъемник. А прямо к планшету опускается на штанкетах ферма-полукольцо, к которой заново крепят экран, и он возвращается на своё привычное место… Жизнь продолжается.
Режиссер «Демидовых», худрук Нижнетагильского театра драмы Игорь Булыгин говорит, что в сценографических решениях они с художником-постановщиком Константином Соловьевым шли от возможностей сцены.
Причем порой эти возможности использовали очень неожиданно. Но давайте по порядку.
В пьесе, в которую исторический материал о Демидовых превратил по заказу театра драматург Олег Багаев, много раз меняется место действия: то это сановный Петербург, то скромное житье Демидовых в Туле, то уральские пейзажи, то огонь цехов нового завода. Все эти перемены взял на себя огромный проекционный экран, закрепленный на ферме-полукольце и подвешенный на 6 штанкетных подъемах так, чтобы, как занавесом, отделить основную часть сцены от арьера.
Видеорежиссер Юлия Иванова очень требовательно подошла к процессу подготовки визуального материала (к примеру, в поисках натуры для пейзажных зарисовок техническая группа выезжала на реку Чусовая, на лодке переправлялась до скал и с их высоты набирала кадры природы Урала). В итоге задник- экран действительно становится то петербургской гостиной, то бревенчатой избой, то уральскими лесами. А часть сцен дополняют проекции уже не столько интерьерно-экстерьерные, сколько символически-эмоциональные: огромные свечи во время венчания Акинфия Демидова, церковные купола, пламя, бушующее в горне, лица людей. Кинематографичность, которая хорошо вписалась в драматическое действие.
Во время сцен на нижнетагильском заводе Демидовых экран-занавес поднимается (высота и скорость каждого подъема синхронизированы с музыкальным сопровождением). И открывается арьер, а в нем – уже не спроецированное, а настоящее колесо – один из обязательных атрибутов металлургической промышленности XVIII века: река, перекрытая плотиной, приводила в движение такие колеса, а те, в свою очередь, механизмы завода.
Никаких специальных технических возможностей сцены для вращения колеса привлекать не потребовалось: оно настолько хорошо изготовлено и отцентрировано, что запустить его на нужные по музыке минуты и секунды может и один человек.
Но все же нужное впечатление производит не просто вращение колеса, а то, что нижним своим краем оно утоплено в сцену – как в реку. Для этого эффекта изобретательные постановщики использовали пространство расположенного в арьере «пенала» - сейфа временного хранения мягких декораций длиной 10 м и глубиной 1 м.
Над колесом расположен еще один символический элемент – гигантское подъемное плечо с металлическими цепями на концах. Подвешенное на двух штанкетных подъемах плечо в нужные моменты раскачивают, и его мощное, размеренное движение вкупе со звоном цепей и вращением колеса создает нужную атмосферу.
Отдельная статья – работа поворотного круга. В Нижнетагильском театре круг любят и используют часто. В «Демидовых» он - и инструмент для смены декораций, и для перемещение актеров, причем порой от него требуется особое мастерство – быть незаметным.
К примеру, в одной из сцен круг движется настолько медленно, что за 3 минуты 20 секунд проходит всего 6 метров: зритель, увлеченный игрой актеров, спохватывается только тогда, когда группа придворных, стоявшая с краю, не сделав ни одного шага, оказывается в центре.
Самый напряженный и технически сложный момент всего спектакля - сцена, в которой водная стихия ломает завод. На экране идут кадры бурлящей реки, и вдруг под судорожное зрительское «ах!» экран падает на сцену. За ним - темнота, из которой прожекторы постепенно начинают высвечивать кособоко покачивающееся плечо и застывшее в неподвижности колесо.
На фоне этого разоренного стихией железа, как на фоне сломанной судьбы своей, актеры отыгрывают диалог, который заканчивается словами: «Есть ради кого жить!» И вот опять закрутилось колесо, черпая воду, закачался размеренно и правильно подъемник. А прямо к планшету опускается на штанкетах ферма-полукольцо, к которой заново крепят экран, и он возвращается на своё привычное место… Жизнь продолжается.
Игорь Булыгин:
Здесь нужна была точная синхронизация работы поворотного круга и штанкетов. Из зала кажется, что актеры – в самой гуще всего этого движущегося железа, но на самом деле все расставлено так, что от живого до неживого расстояния приличные.
