Интервью с театральным консультантом Энн Минорс

Энн Минорс (Anne Minors), основатель и директор компании Sound Space Vision, является одним из самых уважаемых в Британии театральных консультантов. Создавая сцены мирового уровня, она в равной мере использует свои навыки в области архитектурного проектирования и опыт работы художником по свету. Список её проектов включает в себя и скромные школьные театры, и престижные оперные дома, и центры исполнительского искусства национального масштаба.

Когда ты впервые познакомилась со сценическими технологиями?

Я начала интересоваться сценой ещё в школе, когда играла в оркестре и пела в хоре под чарующим светом софитов.

Почему ты стала консультантом по сценическим технологиям и как долго этим занимаешься?

Я вступила в сообщество театральных консультантов в середине 80-х в качестве архитектора. Об этой организации мне рассказала моя подруга, и я тогда поняла, что присоединившись к ним, смогу полностью реализовать свою страсть к музыке, театру и архитектуре. И вот я занимаюсь этим уже 36 лет.


В юности я готовилась к поступлению в Суррейский университет на курс звукорежиссуры. Я занималась математикой, физикой и музыкой, но однажды случайно встретила одного архитектора и увлеклась его рассказами об этой профессии. Я решила, что это более привлекательная карьера, и в итоге променяла музыку на театр. Но если бы я тогда не свернула, то сейчас была бы звукорежиссёром.


Я проектирую здания, предназначенные для разного рода представлений. Наша компания специализируется на проектировании и оснащении зрительных залов (делает для них весь свет, звук, механику и акустику).


Исторически сложилось так, что мы проектируем все виды зданий, в которых люди собираются, чтобы послушать музыку, устроить представление, прослушать курс лекций, провести религиозный или светский праздник и даже судебное заседание. Во время карантина эта формулировка немного изменилась: теперь мы говорим о поддержке всех этих заведений.


Работая в команде проектировщиков, ощущаешь себя музыкантом, играющим в оркестре. Это тот случай, когда целое больше, чем сумма его частей. Когда в конце концов удаётся найти точки соприкосновения между разными дисциплинами и связать их вместе так, чтобы они могли проявить себя наилучшим образом, — это приносит огромное удовлетворение.

А что тебе кажется самым сложным?

Добиться, чтобы несколько талантливых и здравомыслящих людей одновременно сосредоточились на одной и той же задаче.

• Понимать потребности клиента.
• Не упустить из виду ничего из того, что важно для заказчика и для архитектора.
• Уметь вписаться в рамки бюджета.

Самое главное — быть хорошим слушателем, задавать правильные вопросы и понимать, с чего ты начнёшь разработку конкретного проекта.

Что тебя расстраивает в этой работе?

Грустно наблюдать, сколько разных технологических изменений происходит за долгий промежуток времени от проектирования здания до завершения его строительства.


Лучшие клиенты всегда глубоко вовлечены в процесс, задают массу вопросов и знают, чего хотят. Наша работа заключается в том, чтобы помочь им реализовать их видение.

Какой совет ты чаще других даёшь своим клиентам?

Обычно это совет о том, как с их бюджетом получить максимальную ценность (конечно, с учётом остальных приоритетов).

Чем интересна профессия театрального консультанта?

С одной стороны, мы взаимодействуем с очень глобальными вещами мирового масштаба, такими как искусство, строительная индустрия и технологии. И в то же время фокусируемся на множестве разных деталей: нагрузках, двигателях и цепях, кабелях и разъёмах, на эргономике зрительских кресел и звуковом балансе. Из-за этого каждый рабочий день не похож на другой — здесь просто невозможно соскучиться!


Самые удачные проекты — это те, над которыми хорошо поработали — так, что результат превосходит самые смелые ожидания клиента. Но и я, в свою очередь, восхищаюсь людьми, которые используют пространство или оборудование в построенных нами зданиях так, как мы и представить себе не могли.

Всегда очень интересно проектировать такое здание, которое само по себе поднимает планку качества на максимальную высоту и тем самым обеспечивает развитие и наших специалистов, и тех коллективов, которые будут в нём впоследствии работать. В качестве примеров я могу назвать Менухин-холл, Латимерскую школу и здание Оперы Невилла Холта.

• вижу людей, прогуливающихся по всем этажам отремонтированного Ковент Гардена или Глайндборнской оперы,
• читаю восторженные отзывы выдающихся музыкантов после их выступлений в Koerner Hall в Торонто,
• наблюдаю, как танцоры 46 национальностей демонстрируют своё искусство в столице Казахстана Астане,
• слушаю, как 2300 турецких зрителей аплодируют всемирно известным артистам в местном Zorlu Center
• смеюсь вместе с малышами, которых развлекают артисты детского театра в Бате.

Как ты следишь за новыми технологиями и замечаешь ли какие-то изменения в театральном освещении?

Слежу, как все остальные — выставки, встречи, сайты, разговоры с коллегами. Если у нас возникают какие-то идеи, мы стараемся поделиться ими с производителями.

На мой взгляд, мы сейчас находимся в некой промежуточной фазе, когда традиционное освещение сцены уживается со светодиодным. Светодиоды хорошо вписываются в небольшие бюджеты и потому больше подходят для образовательных проектов, учебных театров и т. д. Но у многих LED приборов, даже у тех, которые не являются динамическими, ещё не решены проблемы, связанные с высоким уровнем шума.

Среди дизайнеров архитектурного освещения в последние годы заметен растущий интерес к протоколу DMX (в противовес к DALI), и мне это кажется полезным.


Энергоэффективного функционального освещения, а также внимательного отношения к использованию при их производстве редких металлов и их последующей утилизации. И конечно, яркого и тёплого источника света, который будет искриться, если смотреть на него с большого расстояния.

Источник фотографий: сайт Sound Space Vision